Св. Антоний Великий

Но ревность сама по себе бывает иногда слепа, и может принять направления, несообразные с целями начатой жизни. Почему должна быть ограждена руководителями. Кто же сии руководители? Св. Антоний указывает их два: свое рассуждение и совет опытных.
Сошлись некогда отцы к св. Антонию, чтобы расследовать, какая добродетель совершеннее всех и какая могла бы охранить монаха от всех сетей вражьих. Всякий из них сказал, что казалось ему правильным. При чем одни похвалили пост и бдение, так как они упорядочивают помыслы, тонким делают ум и облегчают человеку приближение его к Богу, другие больше ободряли нищету и презрение вещей земных, потому что через это ум становится спокойней, чище и свободней от забот мирских, а потому приближение его к Богу делается более удобным, некоторые хотели дать преимущество перед всеми добродетелями милосердию, потому что Господь скажет милосердным: приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира , иные говорили иное. А св. Антоний сказал: все добродетели, о которых вы поминали, очень спасительны и крайне нужны тем, кои ищут Бога, и кои пламенеют сильным желанием приблизиться к Нему. Но мы видели, что многие измождали свои тела чрезмерным пощением, бдениями, удалением в пустыню, усердно также ревновали о трудах, любили нищету, презирали мирские удобства, до того, что не оставляли себе столько, сколько нужно на один день, но все, что имели раздавали бедным, и однако ж бывало, что после всего этого они склонялись на зло и падали, и лишившись плода всех оных добродетелей, делались достойными осуждения. Причина этому не другая какая, как то, что они не имели добродетели рассуждения и благоразумия, и не могли пользоваться ее пособием. Ибо она-то и есть та добродетель, которая учит и настраивает человека идти прямым путем, не уклоняясь на распутья. Если мы будем идти царским путем, то никогда не будем увлечены наветниками нашими, - ни справа, - к чрезмерному воздержанию, - ни слева, - к нерадению, беспечности и разленению. Рассуждение есть око души и ее светильник, как глаз есть светильник тела: так что если это око светло будет, то и все тело (наших деяний) светло будет, если же око сие темно будет, то и все тело темно будет, как сказал Господь в св. Евангелии. Рассуждением человек разбирает свои желания, слова и дела, и отступает от всех тех, которые удаляют его от Бога. Рассуждением он расстраивает и уничтожает все направленные против него козни врага, верно различая, что хорошо и что худо.
На этот же предмет указывает и следующее изречение: кузнец, взяв кусок железа, наперед смотрит, что ему делать: косу, меч или топор. Так и мы наперед должны рассуждать, к какой нам приступить добродетели, чтобы не напрасно трудиться. В сем смысле говорит св. Антоний: я знаю монахов. которые после многих трудов пали и подверглись безумию, потому что понадеялись на свои дела и презрели заповедь Того, Кто сказал: вопроси Отца твоего, и возвестит тебе.
И еще: Св. Писание говорит: имже несть управления, падают аки листвие , и заповедует ничего не делать без совета, так что не позволяет даже духовное питие, веселящее сердце человека, пить без совета, когда говорит: без совета ничего не твори, и: с советом пей вино. - Человек, без совета делающий дела свои, походит на город неогражденный, в который, кто ни захочет, входит и расхищает его сокровища.
Спрашивать других св. Антоний считал столь спасительным делом, что даже сам учитель всех обращался с вопросом к ученику своему, преуспевшему однако ж, и как тот сказал, так и поступал. Ибо повествуют, что когда авва Антоний получил от императора Констанция письменное приглашение прибыть в Константинополь, то обратился к Павлу препростому с вопросом: должно ли мне идти? И когда тот сказал: если пойдешь, будешь Антоний, а если не пойдешь, то будешь авва Антоний - чем не одобрялось такое путешествие, - то он спокойно остался на месте.
Так и всем другим советовал он поступать, говоря: монах, если можно, должен спрашивать старцев о всяком шаге, который делает в келье своей и о всякой капле воды, какую выпивает. Я знаю некоторых монахов, которые пали потому, что думали одни, сами по себе, угодить Богу.
Таким образом св. Антоний не одобрял доверие к своему суждению. Не потому ли отнесся он с похвалами и об авве Иосифе, сказавшем на один вопрос из Писания: "не знаю", что этим, кроме смирения, выражалось и недоверие к своему уму? Это было так: пришли к св. Антонию старцы, а с ними был и авва Иосиф. Старец, желая испытать их, предложил им изречение из Писания и стал спрашивать каждого, начав с младших, что значит сие изречение? Каждый говорил по своим силам, но старец каждому отвечал: нет, не узнал. После всех он говорит авве Иосифу: ты что скажешь о сем изречении? Не знаю, отвечал Иосиф. Авва Антоний говорит: авва Иосиф попал на путь, когда сказал: не знаю.
Впрочем и другим доверять советовал он не без ограничений. Надобно наперед удостовериться в правомыслии и в опытности старца, - и тогда уже доверяться его слову и беспрекословно принимать его советы. Признак, по которому это можно распознать, есть согласие слова его с Словом Божиим. Надобно смотреть, говорил он, на то, что повелевается. Если кто укажет тебе что-либо такое, что согласно с заповедями Господа нашего, - прими то с покорностью и старайся соблюдать, да исполнится и в нас слово Апостола: повинуйтся друг другу в страхе Божии. Напротив, если кто укажет тебе что противное Божественным заповедям, то скажи дающему наставление: аще праведно есть тебя послушать паче, нежели Бога? . Подобает повиноватися Богови, пачеу нежели человеком . Будем помнить также слово Господа: овцы Мои гласа Моего слушают, и к чуждему не идут, яко не знают чуждого гласа . Равным образом и блаженный Павел убеждает, говоря: аще мы, или Ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет.
Повод к такому ограничению, вероятно, подали ариане, которые привлекали иных к себе видом благочестия и потом напояли ядом своего лжеучения. А может быть и то послужило к сему поводом, что иные брались руководить других, сами опытом не изведавши многого. На этот случай он имел обычай говорит: древние отцы уходили в пустыню, и там трудами своими многими уврачевав души свои, уразумевали как можно врачевать и других. Почему, возвратясь оттуда, становились спасительными врачами других. Из нас же если случится кому выйти в пустыню, то мы прежде чем оздоровеем сами, берем на себя заботу о других, от чего возвращается к нам прежняя немощь и бывают нам последняя горше первых. Чего ради идет к нам слово: врачу, исцелися сам прежде .

В человеке ничто ровно не стоит, но то усиливается, то слабеет. Так и ревность то пламенеет, то погасает. В последнем случае надобно ее возгревать, чтобы совсем не погасла. Чем же и как? Во-первых, памятью о смерти. Неоднократно твердил св. Антоний всем напечатлеть в уме и сердце, что этот день, который мы проживаем, есть последний.
Во-вторых приведением на мысль того, что будет по смерти. Чтобы напечатлеть в душах своих учеников эту мысль, он рассказывал им, что открыто было ему самому, как повествует о том Афанасий Великий в его жизнеописании.
Однажды, пред вкушением пищи, около девятого часа, встав помолиться, св. Антоний ощутил в себе, что он восхищен умом, и что всего удивительнее, видит сам себя будто бы он вне себя, и кто-то как бы возводит его по воздуху, в воздухе же стоят какие-то мрачные и страшные лица, которые покушались преградить ему путь к восхождению. Путеводители Антониевы сопротивлялись им, но те приступали будто с правами, требуя отчета, не подлежит ли Антоний в чем-либо их власти. Надо было уступить, и они готовились вести счет. Но когда они хотели вести счет с самого рождения св. Антония, то путеводители его воспротивились тому, говоря: что было от рождения, то изгладил Господь, когда он дал иноческий обет, ведите счет с того времени, как сделался он иноком и дал обет Богу; но в этом отношении обвинители его ни в чем не могли уличить его; почему отступили, - и путь к восхождению Антония сделался свободным и невозбранным. После сего св. Антоний стал ощущать, что он опят входит сам в себя, и потом стал совсем прежним Антонием. Но он уже забыл о пище, и весь остаток того дня и ночь всю провел в воздыханиях и молитвах, дивясь, со сколь многими врагами предстоит нам брань и с какими трудами должно будет человеку проходить по воздуху. Тогда пришли ему на память слова Апостола Павла о князе власти воздушныя. Ибо враг имеет в воздухе власть вступать в борьбу с проходящими по оному, стараясь преградит им путь. Почему наипаче и советовал Апостол: приимите вся оружия Божия, да возможете противитися в день лют и да посрамится враг, ничтоже имея глаголати о нас укорно.
Так повествует св. Афанасий, и хоть не замечено потом нигде, чтобы св. Антоний рассказывал о том другим, но сомневаться в том не следует, потому что знать о виденном нужно было не столько для него, сколько для других. другом, того же предмета касающемся видении, замечено, что он рассказывал его и другим. Св. Афанасий пишет: вел св. Антоний однажды разговор с пришедшими к нему братиями о состоянии души по смерти, и о том, где будет ее местопребывание. В следующую за тем ночь зовет его некто свыше, говоря: встань, выйди и посмотри; Антоний выходит (ибо знал, кто приказывал ему) и возведши взор, видит какого-то великана, безобразного и страшного, который головой касался облаков, а тут с земли поднимались какие-то пернатые, из которых одним великан преграждал путь, а другие перелетали через него, и миновав его, уже безбедно возносились горе. На последних он скрежетал зубами, а о первых радовался. Невидимый голос сказал при сем: Антоний, уразумей виденное! Тогда отверзся ум его, и уразумел, что это есть прохождение душ от земли и что воликан этот есть исконный враг наш, который удерживает нерадивых и покорявшихся его внушениям и возбраняет им идти далее, а ревностных и не слушавших его задержать не может, и они проходят выше его. Такое видение св. Антоний принял как бы за напоминание себе, и стал прилагать еще большее старание о преуспеянии в подвигах противления всему вражескому. С той же целью т.е. для возбуждения большей ревности о чистоте жизни, рассказывал он о сем видении и другим.
Авва Кроний говорит, что однажды св. Антоний рассказывал об этом видении перед большим собранием. При чем он дополнял, что св. Антоний, перед этим видением, целый год молился, чтобы ему открыто было, что бывает по смерти с душами праведных и грешных; что у великана руки простерты были по небу, а под ним лежало озеро величиной с море, в которое падали птицы, которых ударял он рукой. В Латинском Отечнике, в рассказе о сем дается мысль, что пернатые тогда только ударяемы были великаном и ниспадали в озеро, когда останавливались сами в воздухе ниже его рук, не имея сил подняться выше их, а которые сильны были подняться выше его рук и головы, на тех он только скрежетал зубами, смотря как они воспаряли потом к небу и были принимаемы Ангелами .
Каким возбудительным страхом исполнялись души, слыша о сем! Но вот и отрадное видение, сильное оживляет ревность упованием светлого состояния. Это видение о св. Аммоне, не столько ученике, сколько друге и собеседнике св. Антония. Пишет св. Афанасий, что св. Антоний, сидя однажды на горе, взглянул на небо, и видит что кто-то огненной полосой возносится по воздуху на небо, а свыше сходит к нему в сретение сонм радующихся Ангельских ликов. Дивя тому, он начал молиться, чтобы Господь благоволил открыть ему, что сие значит. И был к нему глас и это душа Аммона, Нитрийского инока. Сей Аммон до старости прожил в строгом подвижничестве. Он бывал у св. Антония, и св. Антоний бывал у него. Расстояние от Нитрийских гор до горы св. Антония дней пути ( верст). Когда бывшие при нем братия спросили его, чему он так дивился, он сказал, что видел и слышал об Аммоне. Когда через дней, пришли братья из Нитрид, они спросили об Аммоне, и узнали, что он точно скончался в тот самый день и час, в который старец видел, как душа его возносилась на небо.
Не менее сильно прогоняет разленение и возбуждает энергию и следующее видение, о котором рассказывает сам св. Антоний. Молил я Бога, говорит он, показать мне, какой покров окружает и защищает монаха! И видел я монаха. окруженного огненными лампадами, и множество Ангелов блюли его, как зеницу ока, ограждая мечами своими. Тогда я вздохнул и сказал: вот что дано монаху! И несмотря однако на то, диавол одолевает его, и он падает. И пришел ко мне голос от милосердного Господа и сказал: никого не может низложить диавол, он не имеет более никакой силы после того, как Я, восприяв человеческое естество, сокрушил его власть. Но человек сам от себя падает, когда предается нерадению и поблажает своим похотям и страстям. Я спросил: всякому ли монаху дается такой покров? И мне было показано множество иноков, огражденных такой защитой. Тогда я воззвал: блажен род человеческий, и особенно воинство иноков, что имеет Господа, столь милосердного и столь человеколюбивого! Будем же ревновать о спасении своем и, прогнав всякое нерадение, усердно нести труды наши, да сподобимся царствия небесного, благодатью Господа нашего Иисуса Христа.
В другой раз св. Антоний открыл своим ученикам, как от умаления ревности раcслабеет монашество и померкнет слава его. Некоторые ученики его, видя беcчисленное множество иноков в пустыне, украшенных такими добродетелями, и с таким жаром ревнующих о преуспеянии в святом житии отшельническом, спросили авву Антония: Отче, долго ли пребудет этот жар ревности и эта любовь к уединению, нищете, смирению, воздержанию и всем прочим добродетелям, к которым ныне так усердно прилежит все это множество монахов? Человек Божий с воздыханием и слезами ответил им: придет время, возлюбленные дети мои, когда монахи оставят пустыни, и потекут вместо них в богатые города, где, вместо этих пустынных пещер и тесных келий, воздвигнут гордые здания, могущие спорить с палатами царей; вместо нищеты возрастет любовь к собиранию богатств, смирение заменится гордостью, многие будут гордиться знанием, но голым, чуждым добрых дел, соответствующих знанию, любовь охладеет, вместо воздержания умножится чревоугодие, и очень многие из них будут заботиться о роскошных яствах, не меньше самых мирян, от которых монахи ничем другим отличаться не будут, как одеянием и наглавником, и не смотря на то, что будут жить среди мира, будут называть себя уединенниками (монах - собственно уединенник). При том они будут величаться, говоря: я Павлов, я Аполлосов , как бы вся сила их монашества состояла в достоинстве их предшественников: они будут величаться отцами своими, как Иудеи - отцом своим Авраамом. Но будут в то время и такие, которые окажутся гораздо лучше и совершеннее нас, ибо блаженнее тот, кто мог преступить, и не преступил, - и зло сотворить, и не сотворил, нежели тот, кто влеком был к добру массой стремящихся к тому ревнителей. Почему Ной, Авраам и Лот, которые вели ревностную жизнь среди злых людей, справедливо так много прославляются в Писании.
Тем и другим напоминанием, т.е. о смерти, и о том, что будет по смерти, возгревается страх Божий, - который есть третий возбудитель ревности. К страху Божию призывал св. Антоний, как мы видели уже, в многосодержательном изречении: всегда имейте страх Божий, бойтесь Того, Кто мертвит и живит . В другом кратком изречении он указывает в страхе Божием источник готовности и годности на все добродетели. Страх Божий, говорит он, есть начало всех добродетелей и начало премудрости. Как свет, входя в какой-либо темный дом, разгоняет тьму его и освещает его, так страх Божий, когда войдет в сердце человеческое, то прогоняет тьму и возжигает в нем ревность ко всем добродетелям.
Потому всячески предостерегал от потери сего страха. Не выходи, говорил, из кельи, а то потеряешь страх Божии. Ибо как рыба, извлеченная из воды, умирает, так замирает страх Божий в сердце монаха, если он выходит из кельи блуждать вне.
Но все эти поддержки ревности действуют понудительно, влекут со вне, хотя устрояются внутри. Надо стяжать внутренних возбудителей ревности, так чтобы она сама била из сердца, как ключ воды. До этого доводят сердце: ) ощущение сладостей жизни по Боге. Пока не образуется это ощущение, до тех пор ревность наша ненадежна. Почему, когда один брат спросил св. Антония: отчего, когда Бог, по всему Писанию, обещает душе блага высшие, душа не бывает постоянно тверда в искании их, а уклоняется к переходящему, тленному и нечистому? - он отвечал: кто не вкусил еще сладости небесных благ, тот не прилепился еще к Богу от всего сердца своего, потому и возвращается на тленное. Но пока не достигнет кто такого совершенства, должно работать Богу из покорности св. воле Его, так чтобы таковой с Пророком говорил: скотен бых у Тебе , т.е. я работал Тебе, как подъяремное животное.
Отсюда ) любовь к Богу - еще сильнейший возбудитель ревности. Св. Антоний сам по себе знал, что любовь сильнее страха, и говорил: я уже не боюсь Бога, но люблю Его (т.е. не страхом побуждаюсь, как держать себя, но любовью); ибо любы вон изгоняет страх .
И других убеждал он, чтоб паче всего воспитывали в себе любовь к Богу, как силу несокрушимую и неотпадающую. Так, когда однажды спросили его братья: чем лучше можно угодить Богу? он ответил: самое угодное Богу дело есть дело любви. Его исполняет тот, кто непрестанно хвалит Бога в чистых помышлениях своих, возбуждаемых памятью о Боге, памятью об обетованных благах, и о всем, что Он для нас совершить благоволил. От памятования о всем этом рождается любовь полная, как предписывается: возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея и всею силою твоею  - и как написано: якоже желает елень на источники водныя, тако желает душа моя к Тебе, Боже . Вот дело, которым должны мы благоугождать Богу, да исполнятся и в нас слова Апостола: кто ны разлучит от любве Божия? скорбь ли, или теснота, или гонения, или голод, или нагота, или беда, или меч? Ничто же.
От сей или вместе с ней приходит  радость доброделания и пребывания в порядках Божиих, которая в свою очередь становится возбудителем ревности. Сюда относится следующее изречение св. Антония. Спросили его: что есть радость о Господе? Он ответил: делом исполнить какую-либо заповедь с радостью, во славу Божию, - вот что есть радость о Господе. Ибо когда исполняем Его заповеди, нам должно радоваться; напротив, когда не исполняем их, должно нам печалиться. Почему постараемся исполнять заповеди с радостью сердца, чтобы взаимно соутешаться в Господе; только всячески при этом будем опасаться, чтоб радуясь не вознестись гордостью, но все упование свое возлагать на Господа.
Так руководимая и возгреваемая ревность обращается на подвиги, и телесные и душевные, и на всякое доброделание.
Сколъко надобно измождать плоть свою, указал св. Антоний в общем наставлении о подвигах , и в вычислении причин движения похоти, между которыми стоит и питание вдоволь плоти, - чем (как на средство против таких движений) указывается на истощание тела постом. Св. Антоний заповедывал быть к телу очень строгим, и осуждал всякую поблажку. Почему не благоволительно отнесся о тех, кои ходят в баню. Отцы наши, говорил он, и лиц своих никогда не умывали, - а мы ходим в бани мирские.

После усмирения плоти большое значение придавал он обузданию языка. Этот подвиг ставил он наряду с странничеством, говоря: странничество наше в том, чтобы держать затворенными уста свои . Те же, которые говорят все, что ни приходит им в голову, походят на двор без ворот, на который всходит кто ни захочет, подходит к стойлу и отвязывает осла. Мысль эта хоть не св. Антонием высказана, но в присутствии его, и им, конечно, одобрена.
И еще большое значение давал сидению в келье. Как рыбы, говорит он, оставшись долго на суше, умирают, так и монахи, находясь долго вне кельи, или пребывая с мирскими людьми, теряют любовь к безмолвию. Посему как рыба рвется в море, так и мы должны спешить в келью, дабы, оставаясь вне оной, не забыть о внутреннем бдении.
Вообще советовал держать себя в келье так строго, чтоб келья для инока была печью Вавилонскою, обжигающей в нем все нечистое.
Допускал, однако ж, он и некоторое послабленье в напряжении подвигов, как видно из ответа его охотнику. Сказывают, что некто, в пустыне ловя диких зверей, увидел, что авва Антоний шутил с братиями, и соблазнился. Старец, желая уверит его, что нужно иногда давать послабление братии, говорит ему: положи стрелу на лук свой и натяни его. Он сделал так. Старец говорит ему: еще натяни. Тот еще натянул. Опять говорит: еще натяни. Охотник отвечал ему: если я сверх меры натяну лук, то он переломится. Тогда старец сказал ему: так и в деле Божием: если мы сверх меры будем напрягать силы братий, то они скоро расстроятся. Посему необходимо иногда давать хотя некоторое послабление братии. - Охотник, услышав это, пришел в умиление и пошел от старца с назиданием. А братья, укрепясь тем, возвратились в свое место.
Более впрочем сохранились такие изречения и сказания, в которых указываются душевные подвиги, или расположения сердца, условливающие успех. Таковы:
Терпение. Оно столько нужно подвижнику, что коль скоро его нет, то и сам он никакой цены не имеет. Так, хвалили братия св. Антонию одного монаха. Когда монах сей пришел, св. Антоний захотел испытать его, перенесет ли он оскорбление, и увидев, что не переносит, сказал ему: ты похож на село, которое спереди красиво, а сзади разграблено разбойниками.
Тернение нужно потому, что искушения для нас нужны. И св. Антоний говорил: никто без искушений не может войти в царствие небесное, не будь искушений, никто бы и не спасся.
Молитва. Этому учил он примером, ибо все знали, как долго он молился. Мы знаем, говорили ученики его, блаженный старец иногда так углублялся в молитву, что простаивал в ней целую ночь, и когда восходящее солнце пресекало сию его пламенную в восхищении ума молитву, мы слыхали, как он говорил: зачем мешаешь ты мне, солнце? Ты для того будто и восходишь, чтобы отвлекать меня от Божественного умного света.
Слезы. Так, когда брат спросил св. Антония: что мне делать с грехами моими? Он ответил: кто хочет освободится от грехов, плачем и стенанием освободится от них: и кто хочет настроиться на добродетели, - слезным плачем настроится. Само псалмопение есть плач. Помни пример Езекии, царя Иудейскаго, который, как написано у Исаии Пророка, за плач не только получил исцеление от болезни, но и сподобился прибавления жизни на лет, и на которого нашедшее вражеское войско в тысяч сила Божия поразила на смерть, ради пролитых им слез. Св. Петр Апостол плачем получил прощение в том, что погрешил против Христа, отрекшись от Него. Мария, за то, что орошала слезами ноги Спасителя, сподобилась услышать, что об этом всюду будет возвещаться вместе с проповедью Евангелия.
Места же смеху не находил св. Антоний в жизни инока, и когда ученики спросили его: можно ли нам когда-нибудь смеяться? Ответил: Господь наш осуждает смеющихся, когда говорит: Горе вам смеющимся ныне, яко возрыдаете и восплачете . Итак, верному монаху не должно смеяться, нам должно паче плакать о тех, коими хулится имя Божие, по той причине, что они преступают закон Его, и всю жизнь свою иждивают, погрязая во грехах. Будем рыдать и плакать, непрестанно умоляя Бога, чтоб Он не попустил им ожестеть во грехах и смерть не застала их прежде покаяния.

Смирение, привлекающее покров свыше и обезопасивающее от всех падений. Видел я, говорил св. Антоний, однажды все сети врага, распростертые по земле, и со вздохом сказал: кто же избегнет их? Но услышал глас, говорящий мне: смиренномудрие.
Почему внушал потом: если подвизаемся добрым подвигом, то должно нам крайне смиряться пред Господом, чтобы Он, ведающий немощь нашу, покрывал нас десницею Своею и хранил, ибо если вознесемся гордостью, Он отнимет покров Свой от нас, и мы погибнем.
В другой раз сказал он: как гордость и возношение ума низвергли диавола с высоты небесной в бездну, так смирение и кротость возвышают человека от земли на небо).
Почему, чтобы подвиг, например молчанья, не привел к гордости, он советовал давать ему самоуничижительный смысл. Если кто, говорил он, берет на себя подвиг молчания, пусть не думает, что проходит какую добродетель, но пусть держит в сердце, что потому молчит, что не достоин говорит.
Внушал также св. Антоний, что Сам Господь так ведет нас внутренне, что скрывает от нас наше добро, чтобы удержать в смиренных о себе чувствах. Он говаривал: если мельник не будет закрывать глаз животного, вращающего колесо, то дело его не будет идти успешно. У сего животного кружилась бы голова, и оно падало бы, не имея возможности работать. - Так и мы, по Божию устроению, получаем прикрытие, чтоб нам не видеть добрых дел своих, дабы ублажая себя за них, мы не возгордились и не потеряли плода всех трудов своих! Это бывает, когда мы оставляемы бываем обуреваться нечистыми помыслами, в которых мы не можем не осуждать самих себя и своей мысли. А в таком положении помышление о нашей доброте не может иметь места, и след. наше маленькое добро прикрывается и не видно бывает из-за этих нечистых помыслов.
Сколько пагубно самомнение, разительно это внушалось падением юного подвижника после совершенного им чуда. Мимо места, где подвизался сей юный, шли старцы к св. Антонию и крайне утомились. Он позвал диких ослов и повелел им донести на себе сих старцев до св. Антония. Когда старцы сказали о сем св. Антонию, он отвечал: монах этот, как мне кажется, есть корабль, полный груза, но не знаю, взойдет ли он в пристань. - И действительно, возмечтав о себе, он пал через несколько времени. Прозрев это, св. Антоний сказал ученикам: сей час пал тот юный подвижник. Пойдите, посмотрите. Они пошли и увидели его сидящим на рогоже и оплакивающим сделанный грех.
Но сколько самомнение пагубно, столь же напротив спасительно самоуничижение. Это представляет пример башмачника, о котором св. Антоний имел указание свыше. Св. Антоний молился в келье своей и услышал глас, говоривший ему: Антоний, ты еще не пришел в меру такого-то башмачника, в Александрии! Св. Антоний пошел в Александрию, нашел этого башмачника, и убедил его открыть, что есть особенного в его жизни. Он сказал: я не знаю, чтоб когда-нибудь делал какое-либо добро, почему, вставши утром с постели, прежде чем сяду за работу, говорю: все в этом городе от мала до велика войдут в царствие Божие за свои добрые дела, один я за грехи мои осужден буду на вечные муки. Это же самое со всей искренностью сердечной повторяю я и вечером прежде, чем лягу спать. Услышав это, св. Антоний сознал, что точно но дошел еще в такую меру.
Не это ли послужило поводом к тому, что он потом часто повторял наставление: нам надобно всегда во всем самих себя укорять и обвинять, и делать это искренно, ибо кто сам себя укоряет, того оправдывает и прославляет Бог.
Взаимное услужение и помогание. Братья спросили св. Антония: если кто скажет: я ничего не буду брать у братий, и сам ничего не буду им давать, - для меня достаточно моего, хорошо ли это? Св. Антоний отвечал: дети мои! кто таков, тот жесток сердцем, и душа у него - душа льва. Его должно считать отчужденным от сообщества всех добрых людей.
В другой раз спросили еще его: как должно служить братиям? Он отвечал: братия, которые хотят служить братиям, пусть служат им как слуги своим господам, и как Господь служил Петру, которому оказал Он последнее услужение, будучи Творцом его. Этим показал Господь, что если те, которые отвергают оказываемое им услужение, не безупречны, то тем паче достойны осуждения те, которые низким считают послужить братиям. Если первые не будут иметь части с Господом, как сказал Господь Петру, то что сказать о последних?
И вообще говорил он: от ближнего - живот и смерть. Ибо если мы приобретаем брата, то приобретаем Бога, а если соблазняем брата, то грешим против Христа.
Сострадание и снисхождение к падающим. В обители аввы Илии с одним братом случилось искушение. Его выгнали оттуда, и он пошел в Гору к авве Антонию. Авва Антоний, подержав его несколько времени у себя, послал в обитель, из которой он пришел. Но братья опять прогнали его. Он снова пришел к авве Антонию и сказал ему: не захотели принять меня братия, отче! Тогда старец послал его с такими словами: буря застигла корабль на море, он потерял груз свой и с трудом сам спасся, а вы хотите потопить и то, что спаслось у берега. Братия, услышав, что брата послал к ним авва Антоний, тотчас приняли его.
В одной обители оклеветали брата в блудодеянии, и он пришел к авве Антонию. Пришли также и братия из обители, чтобы уврачевать его и опять к себе взять. Они стали обличать его, зачем он так сделал, а брат защищался, говоря, что он ничего такого не делал. Случилось тут быть и авве Пафнутию Кефалу. Он сказал им такую притчу: на берегу реки видел я человека, который увяз по колена в грязи. Некоторые пришли подать ему помощь, и погрузили его по самую шею. Авва Антоний сказал после сего: вот истинно такой человек, который может врачевать и спасать души! - Братия, тронутые словами старцев, поклонились брату, и по совету отцев, приняли его опять к себе.
Замечательна мысль св. Антония о том, кто может иметь истинное братолюбие. Он говорил: человек никогда не может быть истинно добрым, как бы ни желал того, если не вселится в него Бог, ибо никто же благ, токмо Бог един.

Это боговселенье или жизнь в Боге и есть последняя цель всех подвижнических трудов и верх совершенства. Сам Бог показал сие св. Антонию, когда он сподобился такого откровения в пустыни: есть в городе некто подобный тебе, искусством врач, который избытки свои отдает нуждающимся и ежедневно поет с Ангелами Трисвятое (т.е. при совершенстве любви к ближнему, в Боге живет и пред Богом ходит).

Говорили об авве Антонии, что он был прозорливец, но избегая молвы людской, не хотел разглашать о сем; ему открываемы были и настоящие и будущие события мира (Дост. ск. ).
Один старец просил у Бога, чтобы ему увидеть отцов (в славе), и увидел он их всех, кроме аввы Антония. Он спросил того, кто показывал ему: где же авва Антоний? Тот отвечал: Антоний там, где Бог!

Вопрос монахов. Как должно понять слово святого аввы Антония, которое он сказал ученику своему Павлу, когда тот, оставив мир, просился жить при нем: если хочешь быть монахом, ступай в монастырь, где много братий, которые могут поддерживать твою слабость? Ответ старца. Из этого научаемся, что мы должны принимать в монастырь и стариков немощных, больных, слепых и расслабленных, - и любить их, когда они с радостью и усердием посвящают себя стяжанию добродетелей, хотя по немощам своим и не могут поднимать всех трудов. Потому немалого укора достойны те настоятели монастырей, которые не принимают стариков немощных, хотя известно, что они очень добрых нравов, а принимают охотно крепких юношей для исполнения разных служб по монастырю и для посылок, хотя они дерзки и бесстыжи. Таких настоятелей блаженный истолкователь строго обличает в книге о совершенстве управления (обителей), говоря: они позволяют ученикам своим оставаться нерадивыми в делах добродетели, а к делам телесным и мирским сильно побуждают их. Тем, которые приняли монашество, чтобы прилежать добродетелям, они не дают отдыха и покоя от мирских дел, непрестанно заставляя исполнять их, и укоряют их, бранят, осмеивают, осуждают, если когда они не с особенной поспешностью исполняют порученное им дело, по немощи ли то, или иногда по ослаблению усердия, хотя бы они очень были заботливы и усердны в делах духовных; напротив великими похвалами превозносят тех, которые весь труд и заботу обращают на мирские дела, хотя они преленивы на стяжание добродетелей. И это трудолюбие происходит у них не от добродетели послушания, а от того, что они любят заниматься мирским. Но что всего хуже, - ленивы ли они или старательны, их имеют как рабов. Авва же Пимен сказал: если из трех киновитов - один прекрасно безмолвствует, другой болен, но благодарит Бога, а третий охотно исполняет послушание, то все они в одном состоят подвиге. Этими словами показал святой сей, что в монастыре, где многие собраны киновиты, не одни крепкие телом, нужные для исправления разных послушаний, должны быть, но и немощные братия, предающие себя непрестанному безмолвию: иначе суетен весь труд их.
Вопрос. Чего ради авва Антоний сказал Павлу, ученику своему: ступай, сиди в уединении, чтобы изучить брани, бывающие от демонов? Ответ. (Желая ему совершенства). Ибо совершенство монаха состоит в навыке его править духом всем в себе. Но такое самоправление духовное приходит вместе с чистотой сердца; чистота же сердца бывает, когда им правит ум, а умом правит непрестанная молитва. Брань же от демонов бывает через помыслы и привидения, которые в уединении и безмолвии сильнее возбуждаются. Сила ответа. Уединение дает непрестанные случаи к брани с самыми тонкими помыслами, всеваемыми демонами. Эта брань ведется умом молитвенно в Боге сущим и внимающим сердцу, и им правящим. Непрерывность сего подвига духовного при разнообразии опытов брани научает духовному самоуправлению и образует навык к нему, а в нем все духовное совершенство монаха и всякого христианина.
Вопрос. Что значит сказанное аввою Антонием: как извлеченные из воды рыбы умирают, так случается и с монахом, который долго промедливает вне кельи своей? Каким образом монах умирает подобно рыбе? Ответ. Жизнь души состоит в непрестанном любительном богомыслии, которое достойно именоваться жизнью души, обнимая и соединяя в себе ум и сердце. Итак, если монах будет толкаться по городам, то, развлекаясь видением и разговорами, он лишается духовной жизни и умирает, потому что он отводится от Бога и забывает Его, и изгоняет из сердца своего любовь к Христу, которую стяжал себе многими трудами, когда безмолвствовал в келье. Сверх того, расслабляется в нем любовь к лишениям и притрудностям, и он предается упокоению плоти и удовольствиям, - и возмущается чистота сердца его, по причине мятущегося движения образов, которые входят и выходят через чувства - зрения, слуха, осязания, вкуса и обоняния, и через слово; это же все наводит его тогда на блуд и другие страсти, кои суть истинная смерть и погибель монаха. Итак, хорошо сказал блаженный Антоний: как умирают рыбы, извлеченные на сушу, так умирает монах, который, оставив келью проводит время в городах и селениях.
Вопрос. Авва Антоний говорит: кто живет в уединении, свободен от трех браней, то есть брани от языка, зрения и слуха; остается же у него только брань сердца? Объясни нам, пожалуй, эти слова блаженного. Ответ. Не потому он так сказал, чтобы брань в безмолвии и уединении была меньше брани, воздвигаемой в братиях, которых ум развлекается зрением, слухом и языком, но он показывает этими словами, что живущим в уединении чужды брани со стороны чувств, которыми другие терзаемы бывают более, чем те бранями сердца, которые поднимают в них демоны. Отцы наши того ради уходили на безмолвие, чтоб брани сердца не были усиливаемы бранями со стороны зрения, языка и слуха. Ибо как легко падают братия (общежительные), которые - то выходят, то входят, то из монастыря, то в монастырь, потому что у них к брани сердечной присоединяется брань со стороны телесных чувств, так удобно падают и монахи, которые живут в безмолвии, и тревожимы бывают только бранью сердечной, если и к ним подойдет брань со стороны телесных чувств. Это довольно полно оправдано теми братьями (отшельниками), к которым, в то время когда они жили в уединении, приходили по какому-либо случаю женщины, и у которых потому к брали сердечной присоединялось видение тела и красоты лица: они тотчас были преодолеваемы усиливавшейся бранью сердца, и падали. Что подлинно у тех, кои живут в уединении, брань со стороны душевных чувств сильнее и ожесточеннее, нежели брань со стороны чувств телесных, - это можно видеть и из слов блаженного Евагрия, который говорит, что с теми монахами, которые живут в уединении, демоны ведут брань прямо сами от себя, без всякого посредства, а против тех, которые живут в обителях и ревнуют о преуспеянии в добродетелях, они возбуждают и поднимают распущенных монахов, которых жесточе, досадительнее и коварнее никого нет.
Вопрос. Что означает следующее изречение, сказанное св. аввою Антонием: келья монаха есть печь Вавилонская, место трех отроков, среди которых был Сын Божий, и есть столп огненный, из которого Бог говорил с Моисеем? Ответ. Как огонь имеет два свойства, из коих одно есть жар больно обжигающий, а другое - освещение радующее, так и терпеливое пребывание в келье имеет два действия, из коих одно тяготит и беспокоит новичков в безмолвии, то крайним изнеможением, то бранью, а другое радует преуспеянием, делая покойными тех, кои, миновавши страсти, являются совершенными в чистоте и удостаиваются светлых видений. Смысл же сказанного им о трех отроках, что они видели Сына Божия, есть следующий: как Анания, Азария и Мисаил, будучи ввержены в Вавилоне в печь огненную, не были сожжены и даже обожжены, потому что к ним послан был Ангел Божий снять с них узы и избавить от разрушительного действия огня, так и для братий, в уединении живущих, сначала брань со страстями, поднимаемая на них демонами, бывает очень трудна, но их никогда не оставляет благодатная помощь Господа нашего Сына Божия, явно посещая их и обитая с ними, чтобы, когда с сей помощью победят они страсти и врагов, удостоить их благодати совершенной любви и светлой славы Своей.
Вопрос. Что значит следующее изречение аввы Антония: не должно воздавать злом за зло, и если монах не достиг еще сей степени, да хранит молчание и безмолвие? Как можно достигать сего (безгневия) посредством безмолвия? Ответ. Если брат немощный, оскорбляющий брата своего языком и ненависть к нему питающий в сердце, удержит себя в келье и воздержится от разговоров с людьми, подавляя между тем злые помыслы, и постоянно прилежа молитвам и чтению Писаний, то посетит его благодать мира, - просветится сердце его и дух его возрадуется в Боге, получив свободу от страсти. Ибо человек сей, взглянув на Крест Господень, воспламенится любовью к Нему, и поцеловав его, станет рассуждать о том, как Бог, по Писанию, так возлюбил мир, что и Сына Своего Единородного предал на смерть за него , что, конечно, любовь Свою к нам показал Бог тем, что еще грешником нам сущим, Христос за ны умре . - Если же Сына Своего не пощадил Бог, но за нас предал Его на смерть, и притом на такую позорную смерть креста, како не и с Ним вся нам дарствует , или в чем другом откажет нам? Великая же к нам милость и любовь Христова побуждают нас не только подумать, что нам никак не следует жить для своих пожеланий, а для того, Кто за нас умер, но и взирать, как на начало и образец терпения, на Иисуса, Который понес за нас крестную смерть, и потерпев такое поношение, опять воссел одесную Бога на высоких. Итак, если постраждем с Ним, с Ним прославимся , и если с Ним претерпим, с Ним и воцаримся . Почему Апостол Павел увещевает нас, говоря: будем взирать, братие, на Крест Господа нашего. Смотри, сколько перенес Он за грешников, которые были врагами душ своих! Не унывайте же и не расслабляйтесь душами своими по той причине, что вам приходится терпеть тесноту, обиды, поношение и смерть, которые належат вам за любовь к Нему. Испрашивайте в молитвах ваших прощения тем, кои причиняют вам неудовольствия, подобно тому, как Господь молился за распинателей Своих, говоря: Отче, отпусти им , и как блаженный Стефан испрашивал прощения у Господа нашего тем, кои побивали его камнями, говоря: Господи, не постави им греха сего . Если монах тот, сидя уединенно в келье своей, будет рассуждать таким образом, то укрепится духом, возгосподствует над всеми страстями в Господе, и не только не станет кого-либо обижать, или гневаться на кого, или злом воздавать за зло кому, но будет великой радоваться радостью, и в честь себе вменять, если случится потерпеть ему поругание и обиду. Вот до какой нравственной крепости доходит монах в келье своей, по причине безмолвия, внимания к себе и терпеливого исполнения заповедей Христовых, каковы: пост, молитва, богомыслие и другие добродетели, имеющие место в безмолвии. Итак, очень хорошо сказал блаженный авва Антоний: если монах не может воздержать языка своего от нанесения оскорблений, ропота и многословия, и сердца своего не силен удержать от таких падений, пусть, по крайней мере, сколько может, прилежит безмолвию и молчанию.
Вопрос. Пришли некогда братия к авве Антонию и сказали ему: дай нам заповедь, которую мы могли бы исполнять. - Он говорит им: написано в Евангелии: если кто ударит тебя в одну ланиту, обрати к нему другую . Те отвечали ему: мы этого никак не можем исполнить. Старец сказал им: если вы не можете обращать другой ланиты, переносите терпеливо удар в одну. Они сказали: и это не можем делать. Он еще сказал им: если и этого не можете, по крайней мере не отвечайте ударами тому, кто вас ударит. Они сказали: и этого не можем делать. Тогда великий старец сказал ученику своему: приготовь братьям этим немного пищи, потому что они больны. Что значат эти слова святого отца? Ответ. Он хотел сказать, что с такими нечего делать, как покормить их и отпустить. Но как старец в заключение сказал: для вас нужна молитва, то можно думать, что под пищей он разумел молитвы старцев, как бы так говоря: если вы не можете ни того, ни этого, то нужна молитва о вас. Ибо как для больных потребна особая пища по слабости их желудка, который не может принимать всякого рода пищу, так и для вас, у которых мысль так немощна, что не может и малой части заповедей Господа нашего исполнять, нужно целение и врачевание душ, именно молитвы отцов, которые могли бы их вам испросить.
Вопрос. Св. авва Антоний сказал: я видел сети диавола простертые по всей земле, восстенал от этого и сказал: горе роду человеческому; кто может избавиться от них? И сказали мне: смирение спасает от них, ибо они не могут спутывать его. Как видел святой сети сии - чувственно, или мысленно? И кто те, которые сказали ему: смирение спасает от них, ибо они не могут спутывать его? Ответ. Авва Макарий Великий, Египетский, ученик аввы Антония, видел также во внутреннейшей пустыне скитской все козни вражеские, в то же время, как видел их авва Антоний, только в другом образе. Святой Макарий видел бесов, в подобии двух человек, из которых один был одет в дырявую одежду, на которой были разных цветов нашивки; тело же другого все покрыто было изношенной одеждой, на верху которой была сеть какая-то, обвешанная пузырьками, к ним подходил еще какой-то, который покрыт был крыльями на подобие покрова. Вот этих телесно, - телесными очами, - видел авва Макарий, а св. авва Антоний видел оком ума, как видят видение, все те сети диавола, которые он всегда строит монахам, и которыми старается их опутать, уловить и помешать им благополучно кончить шествие свое путем добродетели, как написано: скрыша гордии сеть мне, и ужы препяша сеть ногама моима, Итак, он видел, что сети диавольские устроены по земле таким же образом, как звероловы протягивают свои. Видя это, он удивился и ужаснулся, по причине множества тенет и сетей, в которые если бы и зверь попался какой, не мог бы высвободиться, по множеству разных силков и пут. Под таким образом представились авве Антонию виды всех страстей телесных и душевных, которыми бесы борют монахов. И видел он Ангелов святых, которые поименно означали ему сеть каждой страсти, - именно: сеть чревоугодия или объедения, сеть сребролюбия, сеть блуда, тщеславия, гордости и прочих страстей. Сверх того, они показали ему все искусства и хитрости, как враг устраивает свои сети и засады, чтоб положить братьям препону, опутать их и остановить их шествие по великому пути любви Божией. Когда пораженный ужасом при виде сетей, восстенал он и сказал: горе нам, монахам! Как избавиться нам и спастись от этих сетей, чтоб не запутаться в них? - Ангелы сказали ему: смирение спасает от всех их, и кто им обладает, тот никогда не запутается в них и не падет. - Но они не сказали, что одним смирением препобеждаются страсти и демоны: требуются еще и другие дела и подвиги вместе с смирением. Смирение одно само по себе никакой не принесет пользы, равно как и дела без смирения ничего не значат: ибо они без него - что мясо, землей, а не солью посоленное, которое легко портится и пропадает. Итак, телесные труды, внутренний подвиг ума, безмолвие и непрестанная молитва с совершенным смирением преодолевают все страсти и демонов, так что сии последние и достать не сильны монаха, обладающего ими, как Ангелы сказали авве Антонию.
Вопрос. Авва Антоний сказал: если подвизаемся подвигом добрым, должно нам крепко бояться и крайне смиряться пред Богом, чтобы Он, ведающий немощь нашу, покрывал нас десницей Своей и хранил, ибо если вознесемся гордостью, Он снимет покров Свой с нас, и мы погибнем. Какой смысл этого изречения блаженного? Ответ. Смиряться должны мы всегда, как во время теснот, скорбей и браней, так и во время мира и покоя от браней. Во всякое время имеем мы нужду в смирении, так как оно во время брани доставляет нам помощь и придает силы к поднятию тягости терпения, а во время мира и покоя от браней защищает нас от гордости и удерживает от падений. Также по причине разленения нашего и пленяющего нас Богозабвения, должны мы смиряться, ибо очевидная здесь немощь наша сама собой поведет к смирению и заставит отгонять всякую гордость. Бог не хочет, чтобы мы всегда находились в опасностях и тревогах, но, по Своей благости и человеколюбию, покрывает нас и прекращает брани страстей и свирепость демонов. Итак, если мы во время брани и подвига прибегаем к смирению, ради опасности и затруднения, а во время спокойствия и безопасности от браней забываем Бога и возносимся гордостью, то Он, без сомнения, снимет с нас покров Свой, и мы погибнем в разорении и отчаянии. Почему нет времени, в которое не было бы нам потребно смирение, так как во всяком месте и во всех действиях мы всеконечно имеем в нем нужду.
Вопрос. Некто из старцев молил Бога показать ему всех отцов, и ему дано было видеть их всех, кроме св. аввы Антония. Тот, кто показывал ему их, сказал: где Бог, там авва Антоний. Как видел он всех отцов и почему не видел аввы Антония? Ответ. Или ум старца был восхищен в рай, и видел там отцов, или сами отцы пришли к нему, или Ангел показал ему их, посредством видения. Авва же Антоний не был им видим по двум причинам: для показания великости славы св. аввы Антония, и для того, чтоб смирить старца того, дабы не превознесся он гордостью, что видел всех отцов. Ибо исполняя его прошение, Бог этим видением отцов обязывал его подражать им, а что не удостоен он видеть св. Антония, этим внушалось, что старец не имеет столько сил, чтоб подражать ему, чем давалось ему побуждение подавлять гордость и смиряться.
Вопрос. Пришел однажды авва Аммон девственник к авве Антонию и сказал ему: вижу, что я имею больше дел, нежели ты; каким же образом имя твое больше славится между людьми, чем мое? Святой Антоний ответил ему: это от того, что я люблю Бога больше, нежели ты. С каким намерением это сказано? Ответ. Ни авва Аммон не хвалился своими делами, ни авва Антоний своей любовью, но намерение слов их было таково. Как эти святые были первыми учредителями чина монашеского и начинателями пустынножительства, то они имели в виду обоюдным согласием утвердить и всем монахам показать, что внутренний строй ума превосходнее телесных подвигов. Ибо сей внутренний строй ума направляет и восторгает душу монаха к совершеннейшей любви к Богу, делающей его достойным видений и откровений славы Божией. Телесные подвиги освобождают монаха от страстей телесных, утверждают в добродетелях, силу ему подают к отгнанию похотей, и телу доставляют чистоту. А подвиг ума вооружает душу против демонов и помыслов, ими всеваемых, и доставляет чистоту сердца, которое крепость получает от любви и делается достойным того, чтоб им правил Дух. Не всякого, преуспевающего в добродетелях и любящего Господа, славе нужно распространяться между людьми: ибо вот авва Павел, начало пустынножителей и перворожденный из монахов (которого авва Антоний называл иногда Пророком Илией, иногда Иоанном Крестителем, иногда Апостолом Павлом), пока жив был, ни мало не был известен между людьми. Но, как я уже сказал, те оба отца хотели взаимно утвердить и нас научить, какой чин подвижничества превосходнее другого, - телесный или духовный, состоящий во внутренней сокровенной брани ума, в непрестанной молитве и богомыслии, которые, достигши совершенства, возвышают ум монаха в духовный строй, состоящий в духовной молитве, в удивлении Богу, в созерцании Его и в явлении славы Господа нашего Бога, Коему хвала во веки веков. Аминь.
Вопрос. Св. авва Антоний сказал, что Бог не попускает диаволу наводить сильные брани на род сей, потому что он немощен. - Как это так? Ответ. Бог жалеет род сей, не попускает быть ему слишком теснимому от диавола, так как у нас недостаточны жар любви к Богу и ревность о добрых делах. Итак, диавол слабее нападает на нас, по причине нашей слабости и разленения.
Вопрос. Что значат следующие слова аввы Антония: если бы мельник не закрывал глаз мула, то он ничего не мог бы приобрести: ибо мул падал бы от кружения головы, и работа прекращалась. Подобно сему и мы бываем покрываемы по Божественному устроению. Ибо и мы вначале делаем добро, не видя его, чтоб не стали мы считать себя блаженными и не погибли потому труды наши, почему иногда впадаем в срамные помышления, чтобы, видя их, укоряли самих себя. Эти-то срамные помышления и суть прикрытие небольшого добра, которое делаем, так как человек, который укоряет себя, не потеряет награды своей. - Объясни нам, что есть полезного в этом изречении? Ответ. Не все святые удостаиваются видеть видения, они не видят даже добра, которое делают, и уготованных им обетований, хотя они преисполнены благих дел и добродетелей. Не потому так, чтобы Бог не радовался их добродетелям и не утешался их добрыми делами. Чтобы Всеблагой умалил нечто от награды, уготованной добрым, - да не будет! Но это делает Он для того, чтоб добродетельные люди не вознеслись гордостью, и чтобы через то совсем не погибла цена их добродетели, чтобы не лишились они уготованных им благ, и не сделались чуждыми благодати Божией. Почему хотя за то, что они добрые суть делатели и прилежат добродетелям, Бог хранит их, попускает, однако же, иногда, что демоны посмеиваются над ними, всевают в них срамные помыслы, или наводят страх, или наносят раны, чтоб знали они немощь свою, и всегда были осторожны и опасливы: ибо пока остаются они в мире сем, жизнь их изменчива и превратна. Но как помышление о благе, которое уготовано им за добрые дела, поддерживает в них ревность к постоянному доброделанию для получения его, так сознание своих недостатков и своей немощи отклоняет их от гордости, и делает то, что они готовы бывают на всякий род смирения, и всячески опасаются, как бы не потерять своей добродетели в то время, когда имеют получить сугубую радость от Господа нашего Иисуса Христа в бесконечном царствии небесном.
Вопрос. Когда авва Еллений из Сирии пришел к авве Антонию, авва Антоний, увидев его, сказал: добро пожаловать, денница, восходящая заутра. А авва Еллений отвечал ему: здравствуй и ты, светлый столп, украсивший вселенную. - Кто этот Еллений? И почему блаженный так назвал его? Ответ. Еллений этот жил во времена аввы Антония и был равен ему по степени совершенства и делам. Его похвалил император Константин Победитель, говоря: Благодарю Господа Иисуса Христа, что в дни мои есть три божественных светила, - блаженный авва Антоний, авва Еллений и авва Евхин. Так сказал он потому, что они гораздо превосходили всех монахов, которые жили и были известны в то время. Назвал же его авва Антоний денницей потому, что как денница величиной и светлостью превосходит все другие звезды, так авва Еллений светом благодати превосходил всех прочих монахов его времени. И он с своей стороны, желая показать авве Антонию, что ему не безызвестна высота его совершенства и великость света благодати, ему данной, назвал его светлым столпом, который украсил вселенную.
Вопрос. Авва Антоний сказал: потому мы не преуспеваем, что не знаем своей степени и своего чина, и не понимаем, чего требует дело, к которому приступаем, и хотим достигнуть добродетели без труда. Почему, коль скоро встретим искушение на месте, в котором живем, переходим на другое, думая, что есть где-нибудь место, в котором нет диавола. Но кто познал, что есть брань, тот постоянно (везде) воинствует с Божией помощью, потому что Господь наш сказал: Царствие Божие внутрь вас есть . - На что указывает Он сими словами? Ответ. Смысл его слов таков. Переходят с одного места на другое, чая найти место, где нет диавола, но встречая искушения и там, куда перешли, удаляются в иное место. Но кто знает, что есть брань, тот борется с Божией помощью там, где живет, и не ищет другого места. Смысл же сказанного Господом нашим: Царствие Божие внутрь вас есть, - есть тот, что мы, монахи, исшедшие из мира, взявшие крест свой, по заповеди Господа нашего, и Ему последовавшие, должны пребывать в одном месте, и заботясь единственно о спасении душ своих, переносить всякого рода встречающиеся там брани. По любви к Богу и ради исполнения воли Его, которое состоит в соблюдении Его заповедей, нам должно, где бы мы ни были, терпеливо переносить все брани и искушения, будут ли они от страстей, или от демонов, или от людей. Но эти, не искусные в брани, непривыкшие сносить никакой тяготы, спешат в другие места, ожидая найти покой от брани, и убежище от помыслов, переселяясь с одного места на другое, и из одной страны в другую. Почему будем оставаться на своих местах, и если нападет на нас брань, или искушение, станем поститься, молиться, преклонять колена, бить себя в перси перед крестом Господа нашего, со слезами и болезнью сердечной прося себе у Него помощи и спасения: так как Он всегда присущ нам и обитает в нас, как написано: близ Господь сокрушенных сердцем, и смиренныя духом спасет, и как Сам Господь сказал: Царствие Божие внутрь вас есть , т.е., Я в вас обитаю. Ибо Царствие Божие есть Христос, Который всегда в нас обитает. Блаженный Павел тоже говорит: не знаете ли, что Христос живет в вас? . И не Он только живет в нас, но и мы в Нем пребываем, как Он Сам говорит: будите во Мне и Аз в вас . Итак, если мы в Боге обитаем, и сами есть жилище Ему, то не будем оставлять Господа нашего, во время искушений, бед и браней, и переселяясь инуды, не будем искать себе помощи и убежища от стран и мест, но на своих пребудем местах, умоляя Господа, в нас обитающего, подать нам помощь и избавить нас. При этом будем открывать свои помыслы отцам нашим и просить их молитв в помощь нам. Терпя на своих местах, будем всегда прибегать к покрову Спасителя нашего, и Он несомненно сделает нас победителями во всех бранях наших.

Святые Отцы